Жители мегаполисов слишком заняты выживанием, чтобы смеяться над шутками мироздания. Но в таком благодатном месте, как Гоа, где не мерзнешь и не надо кидаться грудью на офисную амбразуру, чтобы из менеджера дорасти до старшего менеджера, гораздо больше шансов увидеть, что внутри каждой трагедии притаилась божественная комедия. Как ни странно, относиться с юмором к самому себе и к своей жизни гораздо сложнее, чем научиться медитировать, левитировать или питаться праной.
Старшему менеджеру, первый раз прибывшему в Гоа, поначалу не до смеха. Он везде видит непорядок: на обочинах мусор, коровы на дорогах не соблюдают скоростной режим, а повара в местных шеках не моют руки. Зная наизусть мантру «клиент всегда прав», страший менеджер вдруг в ужасе понимает, что здесь клиент скорее не прав. И более того, глядя на вальяжных официантов, не до конца ясно, кто именно здесь клиент. Мой знакомый ресторатор как-то пытался вдолбить местным работникам азы высококлассного сервиса, но в один прекрасный день те просто не вышли на работу, и ресторатор был вынужден обслуживать гостей сам. Невозможно ухватить кого-то за штаны, если штанов нет.
Ресторатор рассердился на Индию. «Большие деньги – это не шутки, - сказал он. – Я не могу строить бизнес там, где принято закапывать сотни тысяч в землю и хранить там до свадьбы, рождения или похорон, что для местных одинаково празднично. Тут миллионеры ничем не отличаются от нищих - и те, и другие ходят в рваных шлепанцах и майках, закатанных до груди, чтобы животу было нежарко, и спят вповалку всей семьей в одной комнате. Это несерьезно». Ресторатор уехал обратно в Москву, где все деньги, какие есть, принято носить на себе, чтобы сразу было видно, из какой ты касты. И да, в Москве все намного серьезнее. Люди и зарабатывают, и умирают, как в последний раз.
Другой мой знакомый, тоже московский бизнесмен, построил роскошный дом на берегу океана на севере Гоа. Он мечтал о безмятежных рассветах за чашечкой кофе с видом на океан. Но в первое же долгожданное утро на берег по очереди пришла вся рыбацкая деревня. Рыбачки спускали штаны и садились по большой нужде, маяча голыми задницами перед обалдевшим хозяином виллы с фарфоровой чашечкой в руках. Оказалось, что дом построен с видом не на океан, а на задницы. Бизнесмен пытался решить вопрос привычным способом – сначала деньгами, потом большими деньгами. В Индии любят деньги, но они всегда проигрывают вечности. Традиции – это святое. И если тут на берегу, у камней, гадила прапрабабка, то все последующие поколения будут продолжать гадить именно тут.
Если старшему менеджеру повезет в отпуске, и Индия подарит ему оглушительную затрещину, как когда-то подарила мне, то он поймет, что и повар с немытыми руками, и рыбачок, и даже корова гораздо лучше разбираются в жизни. Они не относятся к ней столь серьезно, чтобы ее завоевывать, и у них нет оглушительного страха ее потерять. Есть только рассвет и закат. Закат и рассвет. И несколько сотен минут между ними.
Пару лет назад местный таксист вез меня с приятелем ночью в Дели. Он случайно выехал на встречную полосу движения и вернуться обратно уже не смог из-за бетонного разделителя на дороге. Целый час мы ползли по шоссе навстречу ревущему потоку грузовиков. В первые минуты я испугалась, потом ударилась в панику, и вдруг заметила на лице таксиста улыбку. Он рулил и весело улыбался. «Ему-то хорошо, - буркнул приятель, нервно закуривая. - У него реинкарнация и большие надежды на следующее перерождение». Я засмеялась: «У меня, кстати, тоже!» Нас вдруг охватило необузданное и ничем неоправданное веселье. Так мы и ехали по встречной полосе, хохоча смерти в лицо. И она отступила. Ведь шутников эта дама забирает в последнюю очередь.
Лера Тихонова
